В братской Польше - Стр.6
Капитан, перекрыв движение у моста, повернул колонну к лесу. Понтонёры с ездовыми стали оттаскивать назад уже въехавшие на настил повозки, лошади вздыбились, рвали постромки.
Лейтенант побежал к середине моста наводить порядок. Ещё не улеглись водяные столбы от авиабомб первого самолёта сбросившего их мимо моста, как раздались взрывы бомб очередного пикировщика.
Прямым попаданием нескольких бомб в самом центре моста разорвало мост пополам.
Полностью вышли из строя пять постовых паромов.
Несмотря на все принятые меры и неимоверные усилия понтонёров, работавших под продолжающейся бомбёжкой, удержать на плаву мост не удалось. Некоторые полупрогоны и понтоны превращены в груду металла и сразу же пошли ко дну, увлекая за собой менее повреждённые и даже исправные примыкающие к ним паромы.
Всего несколько часов существовал мост и за какие-то считанные минуты был разбит. За эти считанные минуты погибли пять понтонёров, а от двоих не обнаружено и останков, вероятно, попали под прямое попадание или утонули в пучине реки.
Ранен лейтенант Вуколов, который, пренебрегая опасностью, пытался навести порядок на мосту. Во время бомбёжки при спасении паромов ранен сержант Лысаков и двадцать понтонёров.
Все уцелевшие паромы, а также всё резервное понтонное имущество на следующий день было отбуксировано катерами по реке в район Ляткув, где второй батальон приступил к сборке наводке нового моста под грузы 16 тонн.
К месту затопления моста в районе Тарнув была вызвана техническая рота и оставлено часть людей первого батальона для извлечения затопленной техники с помощью подошедших нескольких танков, так как ни лебёдки , ни ворота не выдерживали нагрузки. Буквально, в несколько часов из-за быстрого течения в реке полупантоны занесло песком и илом и они превратились в песчано-металлические глыбы, достигая около двух десятков тонн, к тому же сами понтоны почти что до стрингеров занесло вокруг песком.
Сколько труда, сколько усилий, умения, упорства и отваги проявили ремонтники технической роты, которой командовал лейтенант патока Ф.А. под руководством помощника командира полка по технической части капитана Лабутина И.В.. Но противник не оставлял и их в покое.
Девятого августа авиация противника вновь совершила налёт на ремонтников и понтонёров, работавших на извлечении и разборке повреждённых конструкций.
В эти налёты пропали безвести в пучине реки при интенсивном бомбардировании на берегу, комсомолец ефрейтор Аринченко А.И., рядовые Бочаров А.М., Кирилов А.Н. и ранены три ремонтника и связист.
К наступлению темноты в районе Ляткув второй понтонный атальон с батальоном 4-го понтонного полка сомкнули мостовые паромы под грузы 16 тонн в линию моста. Мост действовал только в ночное время. Противник, обнаружив переправу, не давал покоя понтонёрам и ночью. Небольшие самолёты на малой высоте вылетали из-за верхушек деревьев и обсыпали переправляющиеся войска на мосту и на берегу небольшими бомбочками, которых солдаты окрестили «Картошкой». Эти бомбочки высыпались из металлических кассет, накрывая большую площадь, разрывались в воздухе над головами людей.
Мосту особенного вреда они не причиняли, однако понтонёрам было много хлопот по заделыванию мелких пробоин в полупантонах. Но больше всего было опасно работать под градом этих осколков, а на мосту, как известно, укрыться негде, это не на берегу, где были отрыты глубокие щели, перекрытые жердями и дёрном.
Особенно доставалось походным кухням, которые подвозили не то завтрак, не то обед, не то ужин, а может быть и всё вместе взятое. Огонь не плотно прикрытой дверцы топки или искры, вылетающие из кухонной трубы, или вообще небрежное обращение с огнём или светом были мишенями бомбёжек.
Налёты совершались систематически, не успевал один ночной разбойник разгрузить свои кассеты, как где то за верхушками деревьев урчал очередной.
- Ну, Анна Фёдоровна, фриц тебе «картошку» везёт, - подтрунивал над поварихой ротный каптенармус.
- Смотри, как бы ты не съел эту «картошку», - парировала повариха, - да погаси цигарку, не демаскируй.
А что, Анюта, привезла обед или ужин, - спросил подошедший помначштаба полка.
- Чего спрашивать, товарищ капитан, берите котелок да ложку, будите сыты и довольны, - отвечала Анна Фёдоровна Хоменко, - у меня сегодня на ужин гречневая каша с тушёнкой, - приговаривала она, накладывая почти полный котелок.
- Куда столько? – взмолился капитан, - я ведь лопну от этакой порции.
- Ешьте, ешьте, ведь со вчерашнего дня не евши, - уговаривала повариха.
- Да нет, я сухарей в карманы набил, так вот весь день макаю в Вислу и грызу, когда время выпадает , - отговаривался капитан.
- А вы, товарищ капитан, як у нас на Украине говорят:
«Снiдала – обiдала, разiла,
До череды гнала пiв хлiбины брала,
Два iла»
- Да, и то правда, - согласился капитан. - А я по другой поговорке к вам пришёл, слыхали такую:
«Тiтко, дайте воды напиться,
А то iсты хочется,
Аж переночувать нiгде»
Аня залилась звонким смехом, рассмеялись и сидевшие около солдаты.
- И в самом деле, - сказал капитан, пробуя содержимое котелка, - уже третью ночь лаз не сомкнул, всё на переправе, а днём в штабе документов полно обрабатывать, там вообще не до сна, вот сменился с поста, боюсь не дойду до расположения штаба.
- А вы, товарищ капитан, покушайте и вон за теми сосёнками хорошая щель перекрытая, там и соломка постеленная, - сказал каптенармус, - я там прошлую ночь от «картошки» укрывался.
Где то за лесом послышалось: «Везу…у…! Везу…у, везу…!» - вновь заурчал огородник.
- Ну, это к нам, все быстро по щелям! – скомандовала Анна Фёдоровна, не взирая на присутствие здесь капитана.
Капитан с каптенармусом пошли в указанную щель и только успели укрыться под настилом, как где то невдалеке захлопали разрывы бомбочек.
- На кухню? – спросил капитан.
Нет, это у переправы, - ответил каптенармус, - если бы на кухню, то и нам бы досталось. Да вы ешьте, товарищ капитан, ещё рано вылезать, «он» может и здесь разгрузиться.
Проснулся капитан от холода и какой-то сырости под собой. Первое , что увидел, это яркие лучи солнца падавшие на вытянутые его ноги под раскрытой частью щели. Под всем его телом хлюпала вода, солома была вся мокрая, мокрые были все брюки и гимнастёрка со спины. Уснув где-то в начале ночи, он проспал до полудня, не слыхал ни бомбёжки, ни ночного проливного дождя. Котелок стоял между колен доверху наполненный дождевой водой, а на дне его виднелись остатки гречневой каши.
Кухни на том месте не оказалось. Так с котелком, мокрый от спины до каблуков пошёл капитан лесной тропой в расположение штаба. Впрочем, ничего особенного, приходилось возвращаться с переправы и не в таком виде.
Возле штабной машины у шалаша, сооружённого из жердей и хвойных веток, на небольшом брёвнышке сидели две девушки в солдатской форме. Увидев офицера, девушки встали и поприветствовали его. Капитан, ответив на приветствие, остановился, вглядываясь в них с изумлённым видом. От неожиданности он поморгал глазами, покрутил головой и вдруг заулыбался.
- Я думал, что у меня в глазах двоиться. Неужели вас двое? – спросил капитан, изумлённый поразительным сходством девушек.
- Так точно, товарищ капитан! – так же дружно, слово в слово ответили девушки.
Они были как две капли воды похожи друг на дружку. Одинаковые, коротко по-солдатски подстриженные русые волосы, круглые, открытые лица с одинаково чистыми, большими ярко-голубыми глазами, одинаковые фигуры в одинаково заправленными гимнастёрками и до блеску начищенными кирзовыми сапогами.
- А вы откуда будите, девушки? – спросил капитан, - только не обе вместе отвечайте.
- Санинструктор первой роты, рядовая Жидкова Антонина Филипповна! – доложила одна из них.
- Санинструктор третьей роты, рядовая Жидко Валентина Филипповна! – доложила вторая.
А что это вы как вылитые, одна на другую схожи, родные сёстры, что ли? – допытывался капитан, - а в фамилиях у вас что-то не совсем совпадает.
- Так получилось… - застеснялись девушки.