В БОЯХ ЗА ДНЕСТР - Стр.2

Первый батальон под командованием капитана Тумасьева Н.И. в полосе действия 46-й армии, собрав и частью восстановив всё извлеченное имущество в районе села Глинное, переправил его в район села Коротное, где собрал мост через реку Турунчук под грузы 16 тонн длиной 62 метра. Этот мост также действовал только ночью.

         Кроме того, первому батальону были переданы два перевозных парома на лодках А-3, которые осуществляли переправу гужевого транспорта  и людей до восьмого мая.

         Стремясь отвлечь внимание от действующего в ночное время восьмитонного моста в районе города Тирасполь, штабом полка разработана и предложена система устройства ложной переправы в 300-х метров ниже пункта мостовой переправы. Противник непрерывно подвергал интенсивному артиллерийско-миномётному обстрелу пункт ложной переправы. Этот манёвр вводил в заблуждение противника в отношении действительного места переправы, что способствовало длительной сохранности моста.

         После переправы в основном войск 46-й армии мостовая переправа и паромы А-3 в районе села Глинное были сняты и личный состав первого батальона перебазировался в село Темуш, где приступил к ремонту, восстановлению и доукомплектования имущества парка и боевой подготовке прибывшего пополнения рядового и сержантского состава.

         В месте затопления первого восьмитонного моста оставлены часть понтонёров,которые до 26 мая проводили извлечение имущества.

         Огромную трудность представляла эта работа, так как затонувшее имущество быстрым течением реки сильно занесло песком и илом, к тому же полк не имел водолазной станции и водолазов, понтонёрам приходилось закреплять стропы и чалки, прикреплять тросы, ныряя под воду без всяких приспособлений.    

         Вытаскивание зачаленного имущества производилось с помощью двух воротов. В этом понтонёры первого батальона имели большой опыт ещё со Сталинградских переправ.

         С окончанием строительства деревянного моста в районе города Суклея, второй батальон 8-го мая перебазировался в район села Буторы.

         С утра 10-го мая генерал А.Д. Шеменков поставил задачу командирам 172 и 174 гвардейским стрелковым полкам форсировать реку Днестр западнее населённого пункта Буторы и, во взаимодействии с частями 28-го гвардейского стрелкового корпуса, захватить выгодный рубеж местности в излучине реки Днестр, как обеспечивающий дальнейшее расширение плацдарма в глубину обороны противника и на его фланги.  

         Река Днестр в районе села Буторы представляла собой мощный водный рубеж и серьёзное препятствие  для наступающих войск. Противник организовал на западном берегу реки Днестр сильную оборону, используя выгодные условия местности – господствующие высоты над ровной поросшей редким кустарником поймой на глубину до трёх километров.

         Командир первого понтонного полка получил распоряжение начальника инжвойск 8-й Гвардейской армии сразу же после форсирования реки Днестр гвардейскими стрелками в районе села Буторы организовать переправу танков и САУ на пароме под грузы 60 тонн для обеспечения расширения плацдарма.

         На следующий день второй батальон полка приступил к организации паромной переправы, сосредоточив имущество на крутом берегу. Левый берег реки Днестр у избранного пункта переправы высоко возвышался над поймой реки и круто опускался вниз. Если для спуска к реке танков это место было благоприятным и преодолимым, то для спуска автомашин с понтонным имуществом оно представляло опасность угрозы срыва машин.

         Командир батальона решил вручную по скатам берега спускать имущество к реке. Понтонёры волоком подтаскивали полупонтоны к обрыву берега и на канатах спускали их с кручи. Полупрогоны и настил подносили на руках, скользя и зачастую падая на осыпающемся песчаном обрыве.

         Обычно понтонёров радуют пасмурные, туманные, облачные или дождливые дни, что на их лексиконе называется «благоприятной погодой», а тут, как назло, выдался ясный солнечный и даже жаркий день.

         Противник легко заметил понтонёров на обрывистом берегу и в самый разгар работы нанёс ряд артиллерийских налётов. Работы пришлось прекратить, а время не ждёт.

         Командир батальона обратился к командиру полка с разрешением на перенос пункта переправы на другое место. Командир полка выслушал доклад старшего лейтенанта Панченко А.А. и сказал:

         - Ну ка пойдём, я сам посмотрю и с народом поговорю, - и добавил, обращаясь к помощнику начальника штаба, - Андреев, захвати с собой свой чемоданчик.

         Поднявшись, он привёл в порядок ремень, гимнастёрку, чуть сдвинул на бок фуражку и зашагал по заваленной обломками разбитых хаток улочке села Буторы прямо к обрыву берега. За ним два старших лейтенанта, комбат и помначштаба.

         Понтонёры, завидев командира полка с возгласами «Батя!», « Батя идёт!» выходили из укрытий, где прятались при только что произведённом артналёте противника, сначала с оглядкой, затем более смело перебегали к брошенному имуществу.

         Первых смельчаков командир полка подзывал к себе и говорил:

         - Иди за мной, дружок! – а сам всё шёл дальше вдоль обрыва. Когда возле него собралось более десятка солдат и сержантов, он приказал офицерам построит свои подразделения прямо на краю обрыва. По команде офицеров быстро со всех укрытий стали выбегать понтонёры и становится в строй.

         Подполковник выжидающе прохаживался вдоль строя по самой кромке обрыва.

         В считанные минуты роты были повзводно построены, и старший лейтенант Панченко доложил командиру.

         - Подождём, - сказал командир полка, - вон ещё один храбрец выглядывает из сарайчика. Ну ка, герой, иди, иди сюда, да прямо ко мне!

        Солдат подошёл, стал перед строем и доложил командиру:

        - Рядовой Малин!

        Это был среднего роста крепкий солдат. Он сильно стушевался и краска залила его лицо.

         Командир подошёл к нему, положил на плечо руку, заглянул сверху ему в лицо и спросил:

         - Что, страшно? – солдат ещё больше покраснел, но ничего не ответил.

         - Да ты не стесняйся и не вздумай мне врать, что не страшно, – и, обратившись к строю, сказал, - честное слово, страшно. Только об этом не нужно думать и будет не страшно. Война ведь. А я знаю, что вы все молодцы и храбрецы и уверен, что вы сейчас все дружно будете работать назло «фрицу». А убить может и в тех сараях и щелях где вы прятались. Понимаете, нужно дружно и одновременно преодолеть этот скат, а там уже мёртвое пространство и самый берег «ему» не видно. – и повернувшись к той группе, которая стояла перед строем, сказал, - Андреев, открывай свой чемоданчик. Я не Михаил Иванович Калинин и кроме как этими двумя знаками солдатской доблести не уполномочен награждать, но чем богат, тем награждаю самых смелых.

         Взяв медаль «За отвагу» из раскрытого чемоданчика и перед строем приколол на грудь рядовому Малину.

         От радости и волнения солдат ещё больше раскраснелся и, выкрикнув «Служу Советскому Союзу», замер на месте в нерешительности не зная, что ему делать становиться в строй или бежать к понтонам.

         Командир подтолкнул его в сторону строя, тихо сказал:

         - Это тебе авансом. – Затем стал прикалывать медали к гимнастёркам солдат и сержантов, стоявших возле него, приговаривая, - Это тем, кто первый бросился в «бой» при виде командира полка.

         Старший лейтенант Андреев едва успевал записывать фамилии награждённых для последующего оформления приказом по полку.

         Приколов последнюю медаль, сказал двум оставшимся сержантам:

         - Всё, вам не хватило. Будет за мной, когда переправу наведёте. А теперь всем за дело, быстро!

         Командиры взводов, сержанты со своими расчётами все дружно бросились к понтонам, и не прошло и четверти часа, как всё имущество было у берега. Все работали дружно, слаженно с задором со смехом и прибаутками.

         Проходя мимо одного расчёта помначштаба услыхал:

         - Вот Батя, его даже фрицы боятся, надо же, всё время как он появился на переправе, ни одного выстрела не сделали, - говорил восхищённо один солдат.

         В этот же момент послышался вой летящей мины.

         - Ложись! – подал команду старший лейтенант.

         Все залегли. Мина взорвалась невдалеке, но никого не задело.

         - Ну, началось! – сказал тот же солдат, - наверное Батя ушёл с переправы.

         - Нет, что ты, вон они ходят! – ответил второй пожилой ефрейтор.

         Переправа действовала бесперебойно, несмотря на непрерывный артиллерийский и миномётный обстрел, не достигая цели.

         Спустя пять дней после получения медали рядовой Малин, находясь в дежурстве на пароме, когда осколками разорвавшегося снаряда были повреждены три полупонтона, бросился в воду к парому и под градом осколков от мин и снарядов заделывал пробоины обеспечив сохранность парома на плаву.

         Когда паром подошёл к берегу, командир роты, наблюдавший за его действиями, сказал:

         - Молодец Малин, смело действовал.

         Понтонёр с гордостью погладил висевшую на взмокшей гимнастёрке медаль «За отвагу» и обратился к командиру роты:

         - Товарищ старший лейтенант, доложите Бате, что Малин не подкачал и его доверие оправдал.

         Вечером того же дня командир батальона докладывал командиру полка, что во время очередного артналёта противника на переправу погиб смертью храбрых рядовой Малин.