ФОРМИРОВАНИЕ - Стр.2

Ранним утром двадцатого декабря капитан Рождественский Михаил Дмитриевич, осматривая расположение рот 160-го отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона и те остатки имущества понтонного парка СП-19, которые удалось сохранить после боёв под Сталинградом, переговариваясь с командирами рот, делая заметки в блокноте, время от времени потирая ладонью небольшие усики "бланк", как бы отогревая их на декабрьском морозе, сокрушённо покачивал головой. Было от чего сокрушаться.

         Из всей материальной части в батальоне сохранилось около десятка катеров С-25, 6 комплектов верхнего строения и всего только два комплекта ферм.

         Сколько нужно труда, чтобы привести в порядок и эти, в большей своей части, пробитые катера с истрёпанными моторами. Что сталось с теми тремя катерами, что затонули под Верхней Ахтубой, которые сейчас пытается извлечь первая рота, или найдутся те катера, что затоплены в водах Волги у Красной Слободы и завода "Красный октябрь".

         С такими размышлениями он приехал в село Петропавловку, где разместился штаб батальона и комбат майор Пономаренко Алексей Алексеевич, на которого возложены обязанности по формированию нового понтонно-мостового полка и который ждёт данные о наличии имущества.

         В жарко натопленной хате сидел за чашкой чая майор Пономаренко А.А, и незнакомый капитан.

         - Капитан Рождественский! Разрешите войти, - отрекомендовался вошедший.

         - Заходи, Михаил Дмитриевич, и вот знакомься, будет командиром второго батальона, - указал майор на сидящего у стола и, вероятно уже напившегося чая капитана.

         - Капитан Новиков Владимир Александрович, - представился комбат, - с сегодня комбат два.

         - Рождественский, комбат один, в тон ему ответил вошедший, - и они обменялись рукопожатиями.

         - Ты с сегодняшнего дня, Михаил Дмитриевич, исполняющий обязанности начальника штаба полка, а сначала садись согреться после дороги чайком, потом доложишь обстановку, - сказал майор.

         - Разрешите, товарищ майор, я буду пить чай и докладывать, - предложил капитан.       

         - Ладно! Ты мне об имуществе доложи, - попросил майор.

         - Имущества осталось немного, из 17 катеров С-25 только 6 более-менее исправных, пять требуют ремонта, а остальные... неизвестно, будет видно, как найдём да вытащим. Все в разных местах и не все обнаружены. На Ахтубе первая рота оборудует ворота, верхнего строения только шесть комплектов и две неповреждённые фермы.

         После подробного доклада об остальном имуществе и личном составе майор Пономаренко сказал: "Добро, а теперь возьми у Новикова его доклад и готовь  приказ по полку, Первый приказ. Вот так-то начальник штаба".

         - А теперь можно посмотреть, да и себя показать - сказал майор Пономаренко после подписания приказа - Веди капитан Новиков по своим подразделениям. Как они разместились?

         - Хорошо, товарищ майор, по квартирам в тепле - ответил Новиков, открывая на выход двери.

         Алексей Алексеевич, - обратился по привычке капитан Рождественский - вот наших тоже бы сюда…

         - Теперь все наши, -спокойно сказал ему майор.

         - Я хотел сказать, - продолжил разговор капитан Рождественский, - что первый батальон тоже нужно бы из леса в село перевести, пусть обогреваются, мало они мокли да мёрзли на берегах Волги.

         - А ты подумай об этом, да прикинь, как их разместить, а я доложу в штаб инжвойск - чего бы им возражать? Да подготовь ещё план и расписание занятий по боевой подготовке. И всех, кто не занят на извлечении и восстановлении техники, нужно привлечь к занятиям. И штаб, штат укомплектуй - заключил командир.

         А на Ахтубе дул резкий пронизывающий ветер с астраханских степей. Сверху ветер гнал серые до черноты густые тучи, с которых сыпалась мелкая острая колючая крупа, а по земле нёс из этой крупы позёмку вперемежку с песком, которая проникала везде, за воротник, в рукава, в уши, рот, на зубах трещал песок и холод пронизывал даже ватные брюки понтонёров, копавшихся на берегу.

         Командир роты старший лейтенант Тумасьев Н.И. в полушубке  с поднятым овчинным воротником и опущенными ушами шапки, увёртываясь лицом от резких порывов ветра, подбадривал бойцов:

         - Ну, ребята - мужички, ну наляжем ещё сильней. Э…ей! Э…ей!

         Красноармейцы, упёршись, кто плечом, кто спиной, кто грудью, по 10-12 человек на "плече" ворота, напрягли все силы, чтобы сдвинуть ворот хоть на один шаг.

         Трос от ворота, уходящий под лёд в вырубленную майну натянут как гитарная струна. По краям майны, прорубленной над местом затопления катера, взмахивая высоко огромными шестами с баграми и першнями на концах, понтонёры пытаются расшевелить грунт вокруг невидимого под водой корпуса катера.

         Группа бойцов, приладив целое бревно, вершиной вниз упёрли в транцевую часть кормы катера, повисают на верёвках, причаленных  к вершине бревна, стараясь хоть чуть-чуть вывесить корму под водой.

         Вся эта картина напоминает труд работников возводивших египетские пирамиды времён царствования Рамсесов. А сам ворот - устройство доисторической инженерной мысли, дошедшее до наших дней, между прочим, не раз уже выручавшее понтонёров.

          - Ну, ещё подналягте, ещё взяли! - охрипшим голосом командует старший лейтенант - Ну уважьте! Скоро катер носик покажет.

         Трос натянулся ещё сильней, и резкий ветер вызвал в нём какой-то зловещий звук.

          Вдруг звонкий юношеский голос сержанта, стоящего у ворота, запел частушку:

"Командира мы уважим".

         Все кто был на берегу, у ворота и на баграх дружно подхватили нехитрый припев:

"Э…ей!  Э…ей!"

         При этом налегая на ворот и багры.

                                               "Из воды носик покажем!" -                                              

         продолжал запевала импровизировать песню на ходу.

"Э…ей!  Э…ей!"

         - вновь подхватили бойцы.

         Ворот вздрогнул, все люди на плечах его подались вперёд и сделали первые полшага.

         - Так, так, так! – закричал Тумасьев – Не ослабь, поднажми, давай с песенкой!

         Тот же голос продолжал импровизировать частушку:

"Тянем катер из воды.

Э…ей!  Э…ей!

Растуды его, туды!

Э…ей!  Э..ей!"

         Ворот ожил, задрожал и сдвинулся с места, люди упираясь в брёвна, перебирали натруженными ногами по брусчатому настилу. Катер сдвинулся с места и пошёл за натянутым тросом.

         Вдруг у полыни один боец, упиравшийся багром в невидимый под водой катер, поскользнувшись, плюхнулся в ледяную воду. Несколько рук подхватили его и вытащили на кромку льда. Отряхнувшись, он вновь схватился за багор. Мокрая одежда вмиг покрылась сизой плёнкой льда, полы шинели превратились в колокол.